“Вся предана Мне Отцем Моим” — вся жизнь должна подчиняться Закону Божественному. Нет такой области жизни в которой человек был бы по праву свободен от Бога и Его закона. Нет; всегда, во всех областях жизни человек стоит перед Богом. Православное сознание с благоговением и духовным восторгом думает о “воплощении” Господнем, его полном соединении с человечеством. Грешный мир призван к приобщению жизни Богочеловеческой. К Преображению. Государство — деятельность грешного человека, плод его деятельности, ума, воли, — через человека также призвано к облагорожению, к участию в Богоугодном деле. Оно может служить нравственным ценностям. Государство может быть отнюдь не только технической организацией для защиты жизни или удовлетворения жизненных материальных потребностей. Оно может иметь более высокие задачи, оно может создавать условия для развития жизни в том или ином направлении. Может создать такую общественную жизнь, что в ней будут поняты и привычны нравственные понятия — правды, милости, честности, будет уверенность, что зло не будет торжествовать. Может создавать такие условия жизни, в которых нет препятствия человеку идти путем спасения. Нет победного соблазна.
Поэтому, ни государство не должно жить отчужденно — раздельно от Церкви, по своим светским, лаическим законам, ни Церковь не должна отделяться от человеческой деятельности, от государства: Церковь не может не только одобрять такую раздельную жизнь государства, но не может и мириться с таким отклонением государства от путей Божьих, от правды Божией, такой отчужденностью от «Единого на потребу».
Мысль о раздельном существовании — мысль протестантская, подсказанная непониманием Боговоплощения, непониманием “неслиянности и нераздельности” — подсказана неверным, неправославным, пониманием Господа Иисуса Христа, Его Церкви и Спасения.
Православие хочет, чтобы государство признавало своей задачей защиту Церкви — защиту возможности существования в этом государстве повой Богочоловеческой жизни, начатой Господом Иисусом Христом в Самом Себе и созданной Им ради этой спасительной жизни Святой Церкви. Чтобы Государство стремилось создать условия благоприятные для жизни Церкви, для жизни и спасения Христианина.
О симфонии и православной общественности
Все настойчивей приходит мысль, не настало ли время для призыва Русской Зарубежной Церкви к Русскому народу призыва раскрыть свое сознание волю?
В тяжких условиях тамошнего существования поэты и писатели находят возможность говорить новые мысли, и это имеет огромное значение. Как будто это подготовило возможность в таком же порядке — творчества — начать вынашивать новое духовное и нравственное сознание, новое понимание смысла общественности и государственности… Это дело длительное, и значение его огромное. Основы нового понимания всюду разбросаны в текущей жизни, но они требуют внимания и вдумчивости и если этого им не дать, то начатки нового сознания замирают.
Настало время звать Русский народ к этой новой духовной творческой работе.
Настало время говорить Русскому народу о его призвании к творчеству общественной и государственной жизни о его ответственности за нее.
Настало время напоминать Русскому народу, что он несет ответственность за бедствия русского народа.
Спасение России внутри нас — в нашем Духовном и нравственном сознании. В смутное время Россия была спасена проявлением православного сознания и воли Минина.
Это было сделано в ответ на призыв Патриарха Гермогена. И теперь спасение России ждет его призыва.
Это может сделать только Русская Зарубежная Церковь и никто другой, потому что только она свободна и имеет безупречный моральный авторитет.
“Святая Русь” не есть жизнь святого народа: история Русского народа есть сказание о его грехах; но не только о них, а и о восстании, и основной чертой его, определившей и давшей право на имя “Святой Руси”, была и есть — верность правде: человек Святой Руси грешит, но не лжет, и потому знает, куда и к чему надо возвращаться, когда он согрешит и упал.
Верность правде — самая существенная и дорогая черта человека Святой Руси, воспетая Достоевским, и она критерий русскости.
Мы никогда не говорили “Святая Россия” — как Государство, но “Cвятая Русь”— как народная национальная жизнь.
