Отношения между братством Преп. Иова Почаевского и Русской освободительной армией (РОА) по дневникам Архимандрита Серафима (Иванова) за 1944-1945 гг.

Дневники архимандрита Серафима (Иванова) [впоследствии архиепископа Чикагского, Детройтского и Средней Америки (1897–1987)] содержат много информации, которая может способствовать более глубокому пониманию истории Братства преподобного Иова Почаевского. Это братство было основано в 1923 году русским монашествующим миссионером, архимандритом Виталием (Максименко) [впоследствии архиепископ Восточной Америки и Джерси-Сити, наместник Свято-Троицкого монастыря и ректор Свято-Троицкой семинарии (1873–1960)] как миссия среди жителей Карпатских гор. В дальнейшем братство занялось изданием духовной литературы для всей русской диаспоры и даже для самой России. Это небольшое, всего из 30 насельников, монашеское братство оказало несоразмерно большое влияние на Русскую Православную Церковь Заграницей. Из монастыря произошли многие будущие епископы и известные клирики, а издательская деятельность и работа братии по подготовке духовенства помогали Церкви на протяжении всего периода эмиграции, это влияние чувствовалось даже в Советском Союзе.

С 1934 по 1946 годы архимандрит Серафим исполнял обязанности настоятеля вместо отца Виталия после того, как последний был хиротонисан во епископа и отправлен в Америку. Отец Серафим руководил этой небольшой группой монашествующих и нескольких мирян сначала в удалённой деревне Ладомировой, а потом и в штате Нью-Йорк. Между Ладомировой и Джорданвиллем братство вступило в контакт и временно оказалось связано с Русской освободительной армией (РОА) генерала А. А. Власова.

В своём дневнике за 1944–1945 годы отец Серафим записывает множество важных деталей, проливающих свет на повседневную жизнь братства, на намерения братии и его самого в различные моменты, а также на собственные мнения относительно событий и вопросов. Он подробно пишет о личной духовной борьбе и трудностях, а также делает заметки о своей жизни в целом — какие и можно ожидать в дневнике.

Сам дневник на русском языке хранится в архиве Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле [1] Holy Trinity Orthodox Seminary Archive. Archbishop Seraphim (Ivanov) Papers (Unprocessed). Box 3, «Дневникъ отъ Пасхи 1944 года» (Diary from Pascha 1944), October 27. и, по-видимому, до сих пор не рассматривался как потенциальный источник для изучения истории Братства преподобного Иова Почаевского. Настоящая работа имеет целью исправить это и исследовать, как записи отца Серафима могут дополнить наше понимание взаимоотношений между Братством преподобного Иова Почаевского и Русской освободительной армией генерала Власова.

Обзор дневника

Хотя круг тем, затрагиваемых в дневнике отца Серафима, весьма широк, особый интерес вызывают частые упоминания генерала Власова и РОА. Эти записи дают ценное и прямое понимание действий Братства в 1944 году и начале 1945-го.

Отношения Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) и РОА всегда были предметом оживлённых обсуждений, нередко сопровождаемых полемикой и преувеличениями.

Братство действительно активно участвовало в жизни и деятельности власовского движения, по крайней мере в определённой степени. Члены братства служили в РОА как военные капелланы, а также «значительно содействовали» работе типографии в пропагандистской школе РОА в Дабендорфе. [2]М. В. Шкаровский, “Русская Православная Церковь и власовское движение,” Вестник Церковной Истории, № 4 (2006): … Continue reading

Дневник отца Серафима позволяет увидеть его личные мотивы, но также и другие обстоятельства, которые привели братство к сотрудничеству с РОА.

Далее приведены выдержки из дневника. Их публикация призвана стать первым шагом к включению этой информации в существующие исторические исследования по теме.

Записи из дневника

Первое упоминание генерала А. А. Власова в дневнике отца Серафима за 1944–1945 годы относится к 27 октября 1944 года. К тому времени группа из примерно 30 человек покинула монастырь в Ладомировой и направилась на запад — в Братиславу — из-за наступления советской армии. Власов упоминается мимоходом:

«Снова побывал в Вене, где повидал кроме м. Анастасия и Владыку Серафима и о. Игоря. Сначала было, что нам непременно надо присоединиться к синоду, а потом перерешили, ибо Власовское движение не то, как будто что нас хочется. Итак, если дадут визы уедем в Швейцарию. Все это не просто».

Из этой записи становится понятно, что отец Серафим и братство рассматривали возможность присоединения к РОА. Однако это решение было отложено, вероятно, в связи с появившейся возможностью переезда в Швейцарию. Братство попыталось осуществить этот план, но сначала безуспешно. Отец Серафим пишет:

«В понедельник получено известие, что даны нам 15 виз в Швейцарию. Теперь вопрос в герм. транзитных визах. [3]Чтобы доехать до Швейцарии братии нужно было проехать через территорию Германии. Как оказалось, это … Continue reading Это не простое дело, но верится, что Господь не оставит, дело только во времени. Визы действительны до 1 января с продолжением. Значит если бежать не придется, то за этот срок можно успеть помиреть (?). На все воля Божья. […] Помоги. Господи, нам выбраться в Швейцарию. Мы очень грешные и недостойные люди и стыдно нам перед другими, но все же мы могли бы и хотели потрудиться на пользу душе, к чему у нас и силы есть и способность благодаря выковавшемуся составу братства.» [4] Дневник от Пасхи 1944, 4 ноября/

Главной причиной для переезда в Швейцарию, по-видимому, была возможность возобновить там издательскую деятельность. Во время эвакуации из Ладомировой в Братиславу братство забрало с собой всё — от шрифтов для набора до бухгалтерских документов, чтобы как можно скорее продолжить своё служение на новом месте. [5]Т. А. Богданова, А. К. Климентьев, Матерiалы к исторiи типографскаго иноческаго братства Преподобнаго Iова … Continue reading Однако в Братиславе им, по-видимому, не удалось этого сделать, и они начали искать возможности в других местах. 28 октября 1944 года Духовный Совет братства (ключевые старшие монашествующие, которые собирались еженедельно для обсуждения дел монастыря) рассмотрел вариант открытия типографии при РОА и дал указание приступить к обсуждению этого вопроса с необходимыми церковными инстанциями. [6] Матерiалы к исторiи, 12. 31 октября отец Серафим записал в своём дневнике:

«…Прошу и молю? помоги нам скорее выбраться в Женеву, где нас ждут любящие люди, где легче сохранить великие наши святыни, да и работа там может для нас открыться. А здесь варимся в собственном соку и не знаем, как вести себя с о. Михаилом [7] Вероятно, это О. Михаил (Дикий) — будущий епископ. совсем распоясавшимся.»

Пока братство ожидало виз, генерал Власов опубликовал свой знаменитый «Пражский манифест», в котором призвал к свержению Сталина и установлению в России правительства в союзе с нацистами. Отец Серафим размышляет об этом в дневниковой записи от 15 ноября:

«Осталось 19 дней до конца Швейц. Визы. Транзитных все еще нет. Сегодня в газетах появился долгожданный манифест Власова. Увы, в нем ни слова про веру и Церковь. Посему я остаюсь при своем убеждении, что нам нужно ехать в Швейцарию. Ведь оттуда всегда можно приехать, да и с немцами можно оттуда солиднее разговаривать. Кроме того, там можно развернуть большую работу за русское дело и против большевиков.»

Хотя отец Серафим скептически относился к руководству РОА, потому что оно пренебрегло упоминанием христианства и Бога, он всё же был явно антибольшевистски настроен. Братство уже давно занималось изданием материалов, направленных против большевистского режима, и отец Серафим видел в этом способ для себя противостоять большевикам. Братство считало, что РОА позволит им продолжить их деятельность, которая, по крайней мере для отца Серафима, состояла в борьбе с большевизмом посредством печатного слова. На следующий день отец Серафим продолжил размышлять о манифесте и движении Власова:

«Транзитных виз все еще нет, и стало меньше надежды их получить из-за манифеста Власова. Вчера слышал по радио полностью и его речь, и его манифест. О Боге ни слова, в 11-м пункте наряду с другими свободами обеспечивается и свобода религии. Однако гимн играл “коль славен.” Только неизвестно, мотив ли это или и слова. Я теперь молюсь так: “Скажи мне, Господи, путь вонь же пойду, яко к Тебе взях душу мою.” По-человечески же все же хотелось бы поехать в Швейцарию, там обосноваться, осмотреться и уже тогда свободно решать, возвращаться ли в Германию к Власову или переждать там конец войны.»

Очевидно, отец Серафим возлагал большие надежды на возрождение России, однако он не видел во Власове идеального лидера движения или того, кто сумел бы привести к этому возрождению и к возвращению Святой Руси. Между тем возможность переезда в Женеву становилась всё менее вероятной:

«Пришел отказ в транзитных визах, но поистине чудесным образом мне удалось побывать в Вене на один день, повидать м. Серафима и уговорить его возбудить снова ходатайство о визах. Жребий брошен. Если не дадут визы в Швейцарию, поедем в Берлин. Туда визы уже есть. Нелегко было у митрополита. Пришлось и в ногах у него поваляться. Да для дела я готов еще более унижаться. Смирение еще никому не вредило. Интересно было свидание владык с Власовым. Вместо полчаса оно растянулось на 2 часа и закончилось тем, что Власов подошел под благословение со словами: “Христос Воскресе” и трижды расцеловался с Владыками.» [8] Дневник от Пасхи 1944, 28 ноября.

Видно, насколько сильным было стремление о. Серафима осуществить «женевский вариант». В следующей записи это сильное желание объясняется тем, что у него имелись серьёзные сомнения относительно успеха Власова:

«Завтра решится в Берлине наша судьба, если Владыка пойдет в Берлин. Дал бы лошадь, чтобы дали эту несчастную транзитную визу, ибо я слабовато верю в акцию Власова, раз делается это дело без благословения Божия.» [9] Дневник от Пасхи 1944, 29 ноября.

И хотя братство не желало этого, обстоятельства вынудили его членов отправиться в Германию. 10 декабря отец Серафим записал:

«Транзитной визы все еще нет и, по-видимому, и не будет. Мы решили ехать в Германию. Сегодня иду к полицей. атташе просить 2 вагона. Подворье здесь ликвидируем. На фронтах заметное ухудшение. Дай Бог благополучно уехать. В Берлине тоже несладко, но ехать надо. Быть может, лично и удастся что-либо выхлопотать. Большевики от нас приблизительно в 150 килом. с юга. На востоке у Пряшева.»

Итак, членам братства необходимо было покинуть Братиславу из-за приближения линии фронта и угрозы захвата силами Красной армии. У братства были веские основания опасаться такой угрозы: в своих публикациях они позиционировали себя как антибольшевики, а также считали немецкое вторжение в СССР шагом к освобождению России от безбожного режима. 14 декабря в планах путешествия стало ещё больше ясности:

«Сегодня решилась наша судьба. М. Анастасий не благословил нам ехать в Швейцарию. Да будет на сие воля Божия. Оно и правда к лучшему, если дело Власова разовьется. Пока же Братислава накануне эвакуации. Значит, надо подыскивать помещение в Берлине.»

К лучшему или к худшему, братство оказалось в одной стране с РОА и, по-видимому, шло к сотрудничеству с последней. 27 декабря отец Серафим так размышлял о своих недавних встречах с Красновым [10][1] П. Н. Краснов (ум. 1947, расстрелян советской властью), казачий атаман, активный в Германском рейхе. Был ярым … Continue reading и Власовым:

«Возвращаюсь домой. Удачна ли поездка? Относительно. Видел Краснова, два раза был у Власова. Краснов совсем с ума сошел. Считает дело воскресения России безнадежным и не ближе 50 лет. Германия новым оружием уничтожит врага на западе, а потом на востоке. Возьмет себе Украину и Кавказ, а Россию сделает Московией или оставит большевизм. Власову не верит. Ужасная галиматья. Я не возражал пока. Обсуждали о назначении для казаков епископа Афанасия.

У Власова в первый раз были с Юрием Павловичем. Говорил больше Власов. Вспоминал тепло семинарию, говорил о необходимости церкви объединиться. Мы советовали ему взять на себя роль городового (?) и признать только [?] м. Анастасия. [11]Здесь идет речь о расколе в зарубежье между теми, кто следовал митр. Евлогию (Георгиевскому) и теми, кто … Continue reading Тогда другие, увидя, что деваться некуда, скорее пойдут на объединение.

Во второй раз был один и даже пил чай у Власова. Он много вспоминал о том, как жил в Печерском Нижегородском монастыре вместе с семинарией, которая была там в 1914-15 г. Приветствовал наше намерение поселиться вблизи его и обещал содействовать. Но у него самого очень мало возможностей, ибо немцы ничего пока не делают. Есть одна дивизия, да и то без винтовок и без всякой механики. Да [?] это упрямство немцев, но у нас другого выхода нет и остается только вооружиться терпением.» [12] Дневник от Пасхи 1944, 27 декабря/

Несмотря на свои сомнения относительно Власова, отец Серафим был готов сотрудничать с ним и предпочитал его взгляды более радикальным и менее обнадёживающим мнениям Краснова. Братству просто нужно было место и условия, чтобы продолжить своё служение Церкви. К 15 апреля 1945 года некоторые из братьев уже духовно окормляли войска РОА. Следующая запись также говорит об активном участии Власова в устройстве дел братства:

«Первая служба в дивизионной церкви. Берлин промелькнул как сон. Прибыли 5 января. Первую ночь ночевали в церкви. Потом в солдатском общежитии. Рождество духовно прошло чудесно, но разговлялись кофе и салом. Постепенно начали устраиваться. Привели в жилой вид 3 комнаты в 6 этаже. И вот пришлось уезжать. Благодаря помощи Власова заняли отдельный вагон и с одной пересадкой благополучно побыли в Müsingen, сегодня неделя как мы здесь.» [13] Дневник от Пасхи 1944, 15 февраля/

В рамках духовного окормления войск РОА братство несколько раз меняло местоположение, в конечном итоге обосновавшись в Фельдштеттене. Отец Серафим упоминает тяжёлые условия жизни там в записи от 5 марта. Там же он пишет об «успешных» лекциях (предположительно для солдат) [14] Дневник от Пасхи 1944, 5 марта. , а далее — о проведении служб членами братства, [15] Дневник от Пасхи 1944, 15 февраля , а также приготовлении супа и чая. Он отдельно отмечает, что командир дивизии был неверующим. То, что в РОА мало православных, является предметом постоянной критики отца Серафима. Далее он упоминает о присоединении к РОА в качестве добровольца пожилого человека, некоего Николая Павловича, и охарактеризует этот поступок как «героический для его возраста».

Служение братства в РОА, по-видимому, было таким же, каким оно было бы в любом подразделении русской армии. Один из таких примеров совершения богослужения упоминается в записи от 8 марта:

«Сегодня служил для уходящих солдат литургию в кирхе. Было около 100 человек, причащалось [неразб.] человека. А в 10 ч. молебен, за котором присутствовало тоже до сотни. Слава Богу и за это.»

На протяжении всего этого времени отношения с самим Власовым, по-видимому, оставались хорошими, о чём косвенно свидетельствует запись отца Серафима от 11 марта: «[сегодня] был у Власовых. Они поправляются». Власов в целом имел очень хорошие отношения с членами братства. Однако существовали другие священники, иерархи и государственные чиновники, оказывавшие влияние на религиозную политику РОА, и происходящее отец Серафим характеризует как «сложную ситуацию». [16] Дневник от Пасхи 1944, 17 марта. При этом он оговаривается отмечает, что ситуация проще, чем могла бы быть, потому что он (отец Серафим) не претендует на роль «протопресвитера». [17]В данном случае, вероятно, речь идёт о должности главного капеллена в РОА; отец Серафим был утверждён на эту … Continue reading Историк Михаил Шкаровский, написавший несколько работ по истории русской диаспоры, упоминает «сложности», связанные с этим назначением, а также в своей статье подробно описывает процесс, в ходе которого отец Серафим в итоге действительно был назначен Синодом РПЦЗ как «протопресвитер» для русских сил в Германии. [18]М. В. Шкаровский, “Русская Православная Церковь и власовское движение,” Вестник Церковной Истории, no. 1 (2007): … Continue reading

Конец войны

Постепенно становилось ясно, что война близка к завершению, и братству следовало эвакуироваться, если это возможно. 22 марта отец Серафим записал, что швейцарская сторона уже согласилась выдать визы, но сначала вновь нужно было получить разрешение у немцев. [19] Дневник от Пасхи 1944, 22 марта. Несмотря на планы покинуть страну, духовное служение членов братства продолжалось. 1 апреля отец Серафим сообщает, что они совершили литургию и молебен в Фельдштеттене. [20] Дневник от Пасхи 1944, 1 апреля. 6 апреля отец Серафим сопровождал 2-ю дивизию в пути на фронт. [21] Дневник от Пасхи 1944, 7 апреля. К 11 апреля братство переместилось в Хюттен. [22] Дневник от Пасхи 1944, 11 апреля. Тем временем шла Великая Четыредесятница, и богослужения продолжались, несмотря на военную обстановку. 18 апреля был прочитан Канон святого Андрея Критского, [23] Дневник от Пасхи 1944, 19 апреля , а 22 апреля братья наблюдали, как проезжают американские танки, и никто не открыл огонь. Отец Серафим заключил: «Всё, что нам остаётся теперь, — мирно ждать». [24] Дневник от Пасхи 1944, 22 апреля.

Всё уже было кончено. Отец Серафим упоминает один такой случай:

«Вчера был у нас некий назвавший себя подполковником Павличенко. Он заявил, что идет по поручению Власова в штаб Eisenhowerа. Как мог, проверил его. Знает всех штабных (?). Но может и дезертир. Дал ему костюм, 250 марок и 150 фр. франков. Помогать ведь нужно даже врагам.» [25] Дневник от Пасхи 1944, 25 апреля.

Между тем долгие предпасхальные службы продолжались. [26] Дневник от Пасхи 1944, 2 мая. Пасху братство праздновало вместе с другими православными, проживавшими в Хюттене. [27] Дневник от Пасхи 1944, 6 мая. Во второй день Пасхи отец Серафим в последний раз в дневнике упоминает власовцев напрямую:

«Власовцы перешли на сторону Чехов. Немецкое сопротивление кончилось. Отношения между союзниками заостряются, и есть надежда, что большевикам придется убираться восвояси. Это конечно не решение вопроса, но лишь бы началось.» [28] Дневник от Пасхи 1944, 7 мая.

Заключение

Архимандрит Серафим мог вести дневник только для себя или, возможно, с расчётом на публикацию для широкой аудитории. В любом случае, вторую возможность отметать не стоит. Поэтому он мог смягчать формулировки или уточнять свои взгляды, понимая, что дневник будут читать. Тем не менее по дневниковым записям отца Серафима можно сделать вывод, что он в целом поддерживал РОА, но сожалел, что православие и Бог почти не присутствовали в риторике движения, а многие его участники были неверующими. Можно предположить, что остальные члены братства имели схожую точку зрения, хотя, разумеется, у каждого могли быть свои особенности восприятия происходящего.

Дневник показывает также, что отношения братства с Русской освободительной армией определялись не столько личной симпатией, сколько различными внешними обстоятельствами. Если бы членам братства выдали транзитные визы в Швейцарию, издательская деятельность, возможно, возобновилась бы в Женеве, как это было в Ладомировой.

Факты в статье представлены без широкого исторического контекста и многих подробностей, однако эти пробелы восполняются рядом существующих академических исследований, включая две работы, на которые есть ссылки в тексте.

Дневник отца Серафима и другие документы из собрания Джорданвилльского архива являются важнейшими источниками для всестороннего исследования истории Братства преподобного Иова Почаевского в Германии и далее.

Об авторе

Иван Курръ в настоящее время учится на последнем курсе Свято-Троицкой православной семинарии в Джорданвилле, штат Нью-Йорк, где получает степень бакалавра богословия и проводит исследования в различных областях истории Русской Православной Церкви Заграницей. С 2023 года он является сотрудником ROCOR Studies.